С тех пор, как в 1997 году начался новый современный — постсоветский — этап развития фармаконадзора (ФН) в России, ознаменовавшийся, в первую очередь, открытием «Федерального центра по изучению побочных действий лекарств Минздрава России» (ФЦИПДЛС) на базе кафедры общей и клинической фармакологии Российского университета дружбы народов (РУДН)[1], не перестают появляться обновленные и переработанные, усовершенствованные и дополненные нормативно-правовые акты, регулирующие правоотношения в сфере обеспечения качества, эффективности и безопасности лекарственных средств (ЛС). При этом стоит отметить, что сам фармаконадзор, как деятельность, является многогранным явлением – и если в самом начале своего развития ядром инициатив и главным актором являлся ФЦИПДЛС, который под руководством Инспекции государственного контроля ЛС и медицинской техники и Управления организации медицинской помощи населению обобщал данные о побочных реакциях лекарственных препаратов (ЛП)[2], а в регионах выстраивалась система ведомственных центров контроля безопасности лекарств[3], то с течением времени акцент активности сместился и продолжает смещаться в сторону фармаконадзора, осуществляемого фармацевтическими предприятиями.
В России, как и во многих других странах мира, главным руководством по организации ФН, в том числе на фармацевтических предприятиях, является наднациональный документ ЕАЭС «Правила надлежащей практики фармаконадзора» («Good Pharmacovigilance practices» (GVP)). Нормативно-правовой статус правил закреплен 3 ноября 2016 г. Решением Совета Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) № 87[4]. С момента ввода в действие Правил GVP прошло 6 лет, практика ФН фармацевтических предприятий совершенствовалась и все это время сталкивалась с проблемами правоприменительной практики. В ответ на это национальные системы законодательства, посвященного регулированию правоотношений в сфере ФН, ширились и дифференцировались. Тем не менее, первыми поправками в Правила GVP ЕАЭС стали изменения, внесенные ЕЭК лишь в 2022 году и утвержденные ею 19 мая в форме Решения № 81[5].
В новой редакции, вступающей в силу с 6 декабря 2022 г., «Правила надлежащей практики фармаконадзора ЕАЭС» претерпели структурные и сущностные изменения, начиная с первого же раздела. В нём появилась отсылка на правовую норму «Соглашения о единых принципах и правилах обращения лекарственных средств в рамках ЕАЭС» от 23 декабря 2014 года[6], а также вступительная часть. Вступления научно-толковательного характера появились и в последующих разделах Правил GVP. Например, вступления с перечислением целей ФН в первом разделе, сами по себе сделали Правила GVP более фундаментальным по своему характеру документом. Данное наблюдение обосновывается также расширением понятийного аппарата Правил GVP: хотя разработчики изменений изъяли из документа некоторые термины («сигнал», «важная отсутствующая информация», «деятельность по минимизации риска», «новый идентифицированный сигнал» и др.), они, в то же время, внесли в него новые понятия («аудит», «план аудита», «организация», «валидация сигнала», «выявление сигнала», «инцидент по лекарственному препарату», «меры минимизации риска», «нежелательное явление после иммунизации», «неправильное применение с незаконной целью», «оценка сигнала», «приоритизация сигнала», «репортирование» и др.). Само понятие ФН претерпело в Правилах GVP уточняющие изменения и определяется теперь как научная и практическая деятельность, направленная на защиту здоровья пациентов.
Во втором разделе вновь переработанных Правил GVP смягчен акцент на цикличности мероприятий в системе качества, а ответственные за нее субъекты и расширенный перечень функциональных направлений их ответственности вынесены в отдельный параграф. Наиболее важными изменениями в пунктах Раздела II Правил GVP являются обязанности субъектов обращения ЛС обеспечивать своевременный доступ ко всем записям, специальные меры на каждом этапе хранения, обработки и передачи данных о фармаконадзоре с обеспечением безопасности и конфиденциальности данных, документирование управления человеческими ресурсами и разработка инструкций по выполнению критических процессов. Кроме того, постулированы системный подход при планировании качества, обязанность руководителя регулярно оценивать функционирование системы качества, оценка стандартных операционных процедур и отклонений от них в обзорах системы качества, обязанность держателя регистрационного удостоверения (ДРУ) обеспечивать доступ уполномоченного лица по фармаконадзору (УЛФ) к базе данных нежелательных реакций (НР) в рабочее и нерабочее время, обязанность УЛФ проводить оценку возможного влияния включения новых ЛП на действующую систему ФН. Значимыми изменениями Правил GVP также стали новое квалификационное требование к УЛФ (практический опыт в области осуществления деятельности по ФН), новое требование к ДРУ (определение и обеспечение круглосуточной доступности УЛФ или лица, выполняющего обязанности УЛФ в его отсутствие), новое существенное условие договора ФН-аутсорсинга (описание делегируемых задач), новое правомочие уполномоченного органа государства признания в отношении взаимно признанного ЛП (отзыв с рынка или остановка применения на территории своего государства). Новеллой стал также обособленный параграф №14 «Обязанности держателей регистрационных удостоверений (ДРУ) по фармаконадзору» с указанием прав и обязанностей ДРУ в системе ФН.
В 3–6 разделах измененных Правил GVP ЕАЭС сохранен взятый во втором разделе курс на вычленение ранее отдельных положений в полноценные пункты с расширительной характеристикой. Кроме того, во вновь разработанном тексте третьего раздела появились новые подразделы: «Краткая характеристика системы фармаконадзора держателя регистрационного удостоверения» с перечислением обязательных элементов системы ФН; «Контроль документации и записей» с описанием механизмов архивирования. В третьем разделе новых Правил закреплено право ДРУ на заключение подрядного договора с лицом, выполняющим функции УЛФ и не являющегося работником ДРУ и, соответственно, включение в Мастер-файл системы ФН более подробной информации. Кроме того, за ДРУ закреплены такие обязанности, как отражать в мастер-файле данные о проведенных аудитах за 5 лет и данные о выявленных отклонениях выполняемых процедур по ФН; проводить актуализацию мастер-файла, вести историю его изменений и информировать о них УЛФ; обеспечивать доступ уполномоченных органов к мастер-файлу системы ФН. В четвертом разделе новой редакции Правил GVP ЕАЭС впервые определены факторы, являющиеся основаниями для выполнения внеплановой инспекции. В пятом разделе уточнены правила планирования на стратегическом и тактическом уровне, а в шестом – установлена развивающаяся природа плана управления риска (ПУР) и периодического обновляемого отчета по безопасности (ПООБ), что подкреплено аргументацией о накоплении данных по безопасности на протяжении всего жизненного цикла ЛП. Кроме того, закреплено требование о согласованности содержания ПУР и ПООБ. Также в шестом разделе классифицированы риски в целях ПУР (идентифицированные и потенциальные). Наиболее значимые изменения в шестом разделе коснулись содержания и структуры ПУР. Например, разработчики предложили новую таблицу «Соответствий разделов плана управления рисками и модулей регистрационного досье лекарственного препарата», а также подробно охарактеризовали рекомендуемое содержание каждой части, модуля, раздела и приложения ПУР. Необходимо отметить, что структура ПУР модернизирована, а ответственность за качество ПУР переложена с УЛФ на ДРУ. Также в шестом разделе новых Правил GVP приведены новеллы: закрытый перечень ситуаций, в которых представление ПУР не требуется, а также расширенная таблица спектров полноты ПУР для разных видов ЛП.
Разделы №№ 7-10 обновленных Правил GVP также изменились по своей структуре и содержанию по сравнению с предыдущей версией. В седьмом разделе появились типы сообщений о подозреваемых НР, введено понятие и содержание медицинского подтверждения сообщения о нежелательной реакции, утвержден формат электронных данных E2B в части представления последующей информации о НР, даны новые рекомендации по формированию индивидуальных сообщений (ИС) о НР.
В восьмом разделе, посвященном ПООБ, подчеркнута ведущая роль кумулятивной оценки данных о безопасности. Кроме того, в раздел введен новый параграф 4 «Справочная информация», а также сокращен перечень источников данных о безопасности и эффективности ЛП, которые могут быть использованы при подготовке ПООБ. Требования к содержанию ПООБ уточнены, в частности, введены новые части «Данные других клинических исследований» и «Ошибки применения лекарственного препарата».
Раздел «Управление сигналом» пополнился требованиями к валидации сигнала; указаны факторы приоритезации сигналов; описаны особенности процесса управления сигналом о биологических лекарственных препаратах, процесса управления сигналами при включении его ДРУ в мастер-файл; работы с экстренной проблемой по безопасности; даны уточнения по мониторингу единой информационной базы данных по выявленным НР, включающей сообщения о неэффективности ЛС; рассмотрены вопросы внесения изменений в условия регистрационного удостоверения (РУ) и включения сигнала в периодический обновляемый отчет по безопасности; дана информация о специальном уведомлении о сигнале.
В десятом разделе «Пострегистрационные исследования безопасности» постулируются возможность использования данных реальной клинической практики в пострегистрационном исследовании безопасности (ПРИБ); выполнение исследования на основе договора подряда с исследователями; возможности опубликования результатов исследования (и предваряющем публикацию представлением). Кроме того, установлена обязательная регистрация не интервенционных пострегистрационных исследований безопасности, проведение которых является частью обязательств ДРУ, установленных уполномоченным органом государства-члена. Они подлежат регистрации в электронном реестре пострегистрационных исследований государств-членов, размещенном на сайте соответствующего уполномоченного органа государства-члена в сети Интернет. Также в данном разделе Правил GVP разграничены отчет о ходе выполнения исследования и промежуточный отчет о результатах исследования.
В разделе № 11 «Информирование о безопасности» специально оговорены общие положения о том, что пациенты, потребители и профессиональные объединения специалистов системы здравоохранения могут играть важную роль в распространении важной информации о безопасности внутри соответствующей целевой аудитории. Информация о безопасности должна быть объективной и не должна вводить в заблуждение, должна быть доступной для понимания лицами, не являющимися специалистами системы здравоохранения. Среди новелл процессуальных изменений в разделе также стоит отметить: включение в ПУР непосредственного обращения к специалистам системы здравоохранения; дополнительное сообщение о безопасности специалистам системы здравоохранения в качестве принятия срочных мер уполномоченного органа; «осязаемость» оценки эффективности информирования. Кроме того, из Правил GVP исключен критерий масштабности, уже не препятствующий ДРУ лишь уведомлять уполномоченные органы перед информированием общественности в случае угрозы безопасности населению.
В 12–13 разделах обновленных Правил GVP охарактеризованы «Меры минимизации риска» и «Дополнительный мониторинг в рамках надлежащей практики фармаконадзора». В двенадцатом разделе однозначно определено, что ДРУ несут ответственность за выполнение условий регистрации ЛП, а уполномоченный орган – за свободный доступ к определенному перечню информации о ЛП на специальном интернет-портале. Установлено правило, что при включении памятки для пациента во вторичную (потребительскую) упаковку, она считается частью официальной информации о ЛП и подлежит подведомственному согласованию. Также стоит отметить, что среди «других мер минимизации риска» определена контролируемая система дистрибьюции ЛП. Кроме того, подробно охарактеризованы возможности и рекомендуемые границы в методологической стороне оценки эффективности мер минимизации риска. В тринадцатом разделе Правил GVP изменения затронули лишь стилистические аспекты изложения правовых норм.
Конечно, приведенные в данной статье модификации Правил GVP не представляют собой полного списка изменений. Тем не менее, указанные новеллы позволяют утверждать, что Правила GVP ЕАЭС в новой редакции предстали более разработанными в фундаментальном и методологическом аспектах. Они приведены в соответствие с современным уровнем информационно-технической инфраструктуры ФН, стали более ориентированными на развитие корпоративной социальной ответственности субъектов в секторе фармацевтического производства, для реализации чего предприятиям-производителям ЛП (и их руководителям) необходимо будет взять на себя ещё больше обязательств по ФН.
В целом же, стратегию развития национальных Правил GVP ЕАЭС можно охарактеризовать как компенсаторную, так как вводимые новеллы, в большинстве своём, закрывают имеющиеся «пробелы» законодательства, выявленные за прошедшие годы реальной практикой правоприменения. Последняя, действительно, неоднократно характеризовалась проблемами неурегулированности тех или иных аспектов организации ФН на фармацевтических предприятиях, что создавало риск санкций со стороны инспектирующего органа.
АНО Национальный Научный центр фармаконадзора предлагает в ноябре и декабре особые условия для клиентов на отдельные услуги по фармаконадзору, регистрации и клиническим исследованиям:
- Аудит системы Фармаконадзора;
- Аудит поставщиков в странах ЕАЭС и СНГ;
- Еженедельный и ретроспективный литературный мониторинг, включая платные источники;
- Разработка ПООБ;
- Разработка ПУР;
- Проведение пользовательского тестирования ЛВ;
- Проведение исследований биоэквивалентности.
[1] Мурашко, М.А. О мониторинге безопасности лекарственных препаратов / М.А. Мурашко // Вопросы современной педиатрии. – 2014. – Т. 13. – № 6. – С. 6–8.
[2] Пархоменко, Д.В. Состояние и развитие российской системы контроля за качеством и безопасностью лекарственных средств / Д.В. Пархоменко, Р.С. Скулкова, З.К. Яворская // Современная организация лекарственного обеспечения. – 2016. – № 1. – С. 5–10.
[3] Лепахин, В.К. Роль научного центра экспертизы средств медицинского применения Минздравсоц развития России в обеспечении безопасности фармакотерапии в России / В.К. Лепахин, А.В. Астахова, И.А. Торопова // Ведомости Научного центра экспертизы средств медицинского применения. – 2011. – № 1. – С. 36–39.
[4] Решение Совета Евразийской экономической комиссии от 3 ноября 2016 г. № 87 «Об утверждении Правил надлежащей практики фармаконадзора Евразийского экономического союза» [Электронный ресурс] // Евразийская экономическая комиссия: Правовой портал. – https://docs.eaeunion.org, опубликовано 21 ноября 2016 г. (свободный, дата обращения 08.09.2022 г.).
[5] Решение Совета Евразийской экономической комиссии от 19 мая 2022 г. № 81 «О внесении изменений в Правила надлежащей практики фармаконадзора Евразийского экономического союза» [Электронный ресурс] // Евразийская экономическая комиссия: Правовой портал. – https://docs. eaeunion.org, опубликовано 9 июня 2022 г. (свободный, дата обращения 08.09.2022 г.).
[6] Соглашение о единых принципах и правилах обращения лекарственных средств в рамках Евразийского экономического союза (Москва, 23 декабря 2014 г.) [Электронный ресурс] // Официальный интернет-портал правовой информации. – www.pravo. gov.ru, 2 марта 2016 г. (свободный, дата обращения 08.09.2022 г.).
АНО ННЦ ФАРМАКОНАДЗОРА
105005, г. Москва, ул. Бауманская ул., 6 стр. 2
Тел.: +7 915 053-63-50
Е-mail: info@drugsafety.ru
Web: https://drugsafety.ru/
